САМУИЛ АРКАДЬЕВИЧ

Родился в Варшаве в семье среднего достатка. Отец – Арон          (Аркадий) Захарович, уроженец г. Ковно (Каунас, Литва),1864 г.р., служил коммивояжером – возил образцы железных и скобяных товаров по городам России и за границей. Мама – Сара Мовшевна (Софья Моисеевна) Виленчук, 1874 г.р., родилась в предместье г. Ковно (Каунас).

Поженившись, родители переехали в Варшаву, где у них родилось шестеро сыновей. Самуил родился 15 июня 1895 г., спустя 1½ года после Давида. В детстве и юности его называли по-польски Мулек.
В 6-летнем возрасте он со своим старшим братом начал посещать хедер (там преподавал древнееврейский язык будущий философ А. Деборин). Затем гимназия, где он был освобожден от платы за обучение, так как семья была многодетной.
Братья Давид и Самуил рано начали заниматься репетиторством.

В 1914 г. окончил гимназию и был принят по жребию в Императорский Варшавский Университет на медицинский  факультет (для евреев существовала 5%-ная норма поступления в высшие учебные заведения, и он при жеребьевке вытянул счастливый номер). Брат же его Давид не попал в 5%-ную норму и уехал учиться в Пражский Университет, тоже на медицинский факультет.

В августе 1914 г. началась Мировая война. С первых дней войны папа начал работать санитаром в лазаретах и отрядах Красного Креста в Варшаве.
А когда территория Польши была оккупирована Германией и Австро-Венгрией, семья Тайц эвакуировалась в Москву. Варшавский Университет переехал в Ростов-на-Дону, где папа продолжал заниматься на медицинском факультете и одновременно работал санитаром в госпитале. С августа 1917 г. подготовлял и обучал при штабе Красной Гвардии санитарные отряды, а с переходом на боевое положение был начальником санитарного отряда боевого участка Ростов–Нахичевань–Батайск. Во время взятия Ростова белыми ушел с остатками Красной Гвардии.

С большим трудом пробравшись в Москву, поступил на последний курс медицинского факультета Первого Московского Университета, который закончил в феврале 1919 г. Одновременно работал зам. заведующего Замоскворецким райздравом.

Моя мама Цецилия Соломоновна Аруин (в замужестве Тайц) родилась в 1895 г. в Могилеве, также в многодетной семье (8 человек), окончила гимназию в Орше и затем стоматологический факультет Варшавского Университета. Работала зубным врачом. Позже, в 1935 г., закончила 3-годичные курсы иностранных языков по английскому отделению. Занималась техническим переводом.

Знакомство моих родителей произошло в Москве в конце 1916 г. Сочетались гражданским браком 25 апреля 1919 г., венчались 30 апреля в Московской синагоге. Через неделю после свадьбы папа получил назначение в Киев на должность врача для поручений при гарнизонном враче Киева. Затем Вологда, г. Шенкурск на реке Вача (Шенкурская операция).
Мама вскоре отправляется за мужем на фронт в Шенкурск. Папа в постоянных разъездах. Затем Петроградский фронт: г. Ямбург (Кингисепп), Петроград, Смоленск; в марте 1920 г. Харьков. Мама приезжает в Харьков, где 15 июля 1920г. родилась я – Нина Тайц.

Таким образом, на протяжении 2,5 лет папа находился на Юго-Западном фронте, Архангельском, Западном и Южном. Начав с должности младшего врача полка и передвигаясь по должности, закончил в качестве начальника санитарной части Украинской Трудовой Армии.
В 1920–1921 гг. - член Харьковского горсовета.

В августе 1921 г. направляется на курсы усовершенствования врачей по урологии при Московском Университете; по совместительству преподает на высших курсах в Центропрофшколе. (Одновременно выезжает в Москву мама со мной.) С 1924 г. занимается научной деятельностью. Выступал с докладами на Всесоюзных съездах, а в 1928 г. участвовал в 5-м Международном съезде по профессиональным заболеваниям (Будапешт, Венгрия) и 4-м съезде немецких гигиенистов (Дрезден, Германия). Имеет печатные работы.

На обратном пути, проезжая Польшу, папа остановился в Варшаве, обошел и объездил все родные, любимые, связанные с воспоминаниями детства и юности места. Из любопытства пошел на проходивший «конкурс мужской красоты» и …. получил одно из призовых мест. Он был награжден пуловером (дома мы его называли «за красоту»), коробками конфет, цветами. Конечно, папа не был идеально красив, но, по-видимому, соответствовал принятым на этом конкурсе критериям мужской красоты.

С 1925 по 1930 г. заведует Симоновским амбулаторным объединением (туда входили заводы «Динамо», «Амо», «Парострой» и др.). В июле 1929 г. решает целиком заняться наукой и проходит по конкурсу в Институт охраны труда им. Обуха. С 1932 г. - доцент кафедры гигиены труда Института усовершенствования врачей (ГИДУВ). В 1935 г. заканчивает Марксистско-Ленинский университет с присвоением звания «Красный Профессор». Тогда же в Центральном Институте усовершенствования врачей (ЦИУ) его утверждают в ученой степени кандидата медицинских наук без защиты диссертации.

«Миг лишь один,
Один момент,
И я уже приват-доцент», - как писал друг папы.

С этого же года он начальник Отдела промышленной санитарии Всесоюзной Государственной Санитарной Инспекции Наркомздрава СССР (должность зам. министра). По совместительству папа - врач Малого театра. Брат Давид также по совместительству - врач Большого театра.

26 февраля 1938 года папа был арестован. Предъявленный ордер на обыск и арест был подписан зам. наркома НКВД Заковским (Заковский был расстрелян в конце 1938 г.) Папе было 42 года, больше никогда я не видела своего отца, а любила его очень, дружба у меня с ним была самая тесная. Он был осужден Особым Совещанием НКВД от 25 мая 1938 г. к 8 годам исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) по подозрению в шпионаже (ПШ).
Папу отправили в ИТЛ на Дальний Восток. Первую весточку мы получили от него 21 июля, в почтовом ящике оказалась коробка от папирос с нашим адресом, в ней мундштук, на котором был написан текст. Затем такие же письма стали поступать по мере продвижения на Восток. Поезд шел до Владивостока свыше месяца. Папа заболел цингой. Много писем из пересыльного лагеря СВИТЛ НКВД и далее из ГУЛАГа с Колымы. (См. мою книгу «Линия жизни в письмах и документах 1895-1944 г. Воспоминания дочери», стр. 101-263).

Вообще переписка моих родителей началась в сентябре 1917 г.; до ареста папы в 1938 г. было написано более 30 писем. А из ГУЛАГа (Бухта Нагаева, Колыма) – свыше 90 писем и телеграмм. Все письма переданы мною в архив «Мемориала» на временное хранение. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, вопиющую несправедливость обвинения, его письма полны оптимизма, в них описания природы Колымы; они проникнуты заботой, содержат мудрые советы мне и всей семье.

В декабре 1938 г. папа прибыл в Магадан, где жил и работал на разных приисках – Усть Утиная, Нижний Сеймчан, Дусканья. Почти с самого начала пребывания на Колыме он работал врачом, обслуживал заключенных и вольнонаемных, семьи начальников. Скоропостижно скончался в октябре 1944 г. в 49 лет. В 1955 г. папу посмертно реабилитировали.

СПРАВКА

Дело по обвинению Тайц С.А. 1895 г.р. пересмотрено Военным трибуналом Московского военного округа 26 декабря 1955 г.
Постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 26 мая 1938 г. в отношении Тайц С.А. отменено, и дело за отсутствием преступления производством прекращено.

Зам. Предедателя Военного Трибунала майор Столяров, бывший начальник 5 отдела НКВД, который вел следствие в 1938 г., был осужден за фальсификацию дела Тайц С.А. и заключен в ИТЛ.

В последний раз я видела папу в 1938 г. - ему было 42 года. Он сохранил легкий польский акцент и форму обращения, характерную для польского языка, типичные польские обороты речи. Был вежлив, независимо от ранга, положения людей, здоровался всегда первым, пропускал всех при входе в трамвай, в помещение и только тогда заходил сам, при встрече со знакомыми приподнимал шляпу, целовал руки женщинам. А знакомых у него было множество, и я помню, когда я гуляла с папой по Петровке, его постоянно кто-нибудь приветствовал.

Меня он называл только ласково – Нинок, Ниночка, и когда редко говорил мне «Нина», я понимала, что он недоволен мной, и боялась его больше, чем маму, которая могла и накричать и наказать меня.
В домашнем хозяйстве никогда не принимал никакого участия (вообще, руки были неумелые). Единственно, что он любил, - в воскресенье зайти на Петровке в кондитерский магазин «Эйнем» и купить коробку дорогих конфет. Ассортимент пищи был крайне ограничен: он не ел ничего молочного, овощного, только шпроты, икру, бульоны, бифштексы, куры. Подавала ему всегда прислуга, на кухне он никогда не бывал. И вместе с тем он был очень демократичен как на работе, так и в нашем доме. Его любили санитарки и секретарши, дворник и швейцар, он всегда интересовался их делами, помогал советами и т.д. Импонировала его манера слушать собеседника. Самуил Аркадьевич был в высшей степени интеллигентен, интеллектуал.